Женя + трость = Жесть. Только Жесть минус ненавистная трость – это не будет прежняя Женя. Гипс сняли, в школу выпустили, шрамы заживают, но ничего уже не станет как раньше. Она теперь заперта в этом теле, которое всё время укачивает, которому больно, и холодно, и хочется драться. Заперта, как тот мужик в костюме робота с обзорным окошечком в груди. Женино окошечко, будто камера в телефоне, выхватывает из реальности кадры: белую бабочку, синие кеды, зелёных озоботов на красных деревьях. Трёхлитровую банку с мясом. Том Шекспира. Механического таракана.
Таракан прибежал из кружка робототехники. И с чего Женю туда потянуло? Руководитель неприятный – говорит с ней так, будто лучше Жени понимает, что творится у неё в голове. А в кружке малышня да ребята из школы во главе с Жениным бывшим – та ещё радость с ним сталкиваться. Хотя всё лучше, чем слушать, как родители обсуждают её за глаза, троллить брата или ловить на себе взгляды одноклассников, жалостливые и презрительные. Может, здесь получится заново собрать себя?
Серафима Орлова направляет на свою героиню жёсткий свет, показывает её со всеми недостатками и проблемами в эмоционально трудный период – и в то же время поэтизирует повседневность подростковой жизни. Следуя за Женей-Жестью по сюжету, словно по нарисованной на полу траектории для робота, начинаешь верить: у жестянки внутри бьётся настоящее, живое сердце. Повесть «Голова-жестянка», вошедшая в шорт-лист премии «Книгуру» и номинированная на премии им. В. П. Крапивина и «Лицей», по визуальной эстетике близка фильмам Даррена Аронофски и Сэма Мендеса, а исключительная психологическая точность роднит ее с книгами «Виноваты звёзды» Джона Грина и «Всё на свете» Николы Юн.
Доступен ознакомительный фрагмент
