Что подвигло меня тогда принять предложение Конторы? Страх перед пресловутой рукой Москвы? Чувство неловкости перед покинутой Родиной, которую я к тому времени уже начал привыкать любить на расстоянии? Мои авантюрные наклонности, которые самым неожиданным образом проявились во время беготни за золотом Колчака? Некоторый творческий застой, в котором я тогда пребывал? Серьёзные личные проблемы, в конце концов?Ответ будет до неприличия банален: всего, знаете ли, понемножку.
Доступен ознакомительный фрагмент
