Фелиция Флакс

До ее обнаженного плеча дотронулись теплые мужские губы: сначала осторожно, словно боясь напугать беснующейся в крови страстью, а после — неистово, заставляя откинуться назад и раскрыться. К любовной атаке присоединились мужские руки, заскользив по запылавшему выгнувшемуся женскому телу, срывая с него все покровы, до последней тряпочки. Обжигающие поцелуи и чувственные касания сильных опытных пальцев слились в единую сладострастную игру, имя которой — безумие.

Скромная библиотекарша Радмила Туманова вела размеренную, распланированную до мелочей жизнь, ничего от судьбы не ждала и не просила. Но в одно прекрасное (или ужасное) утро все переменилось. Она оказалась между двух ярких огней, двух мужчин, красивых, умных, талантливых, между отцом и сыном. И виной всему ее глаза — невероятно красивые, удивительные, неповторимые — глаза зачарованной феи.

Наклон темной головы — и грудь обжег уже не нежный поцелуй. У Калли прервалось дыхание. Она хотела попросить пощады. Плевать на гордость. Повторения того, что случилось ночью, она вряд ли выдержит. Ее тело просто сгорит. Вместе с сердцем. Она увернулась от поцелуя в губы, вся изломилась, выгнулась и… увидела бабочку в строгой рамке, прислоненной к стене. Потрясающая бабочка.

Я отражалась в черных глазах. Видела себя в них — разгоряченную, бешеную и смеющуюся. Мои пальцы и губы впивались в гладкую мужскую кожу, пропитанную соленой влагой. Замечательный вкус! Я не могла насытиться. Умирала от извечного женского голода. Я слышала слова, что шептал мне ангел. Но они проходили по краю пылающего сознания, почти не касаясь. И только одно сумело задеть и запомниться — «моя»…